«Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины. Господь нам дарует победу!»
Недопустимым для пастыря объявлялась позиция «некасательства» к обстоятельствам, переживаемым страной и верующими, а тем более искательство «выгод на той стороне границы», что приравнивалось к измене Родине и Церкви.
«Жалкие потомки врагов православного христианства хотят ещё раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными заветами любви к своему отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге пред родиной и верой, и выходили победителями.
Не посрамим же их славного имени и мы — православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может.
Тут есть дело рабочим, крестьянам, учёным, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства».
Опасность, нависшая над СССР, необходимость всенародного единения для победы над врагом, патриотическая позиция РПЦ побудили советское правительство к изменению религиозной политики. В стране начали открываться приходы, закрытые в 30-е гг., оставшиеся в живых священнослужители ос-вобождались из лагерей и возобновляли служение в храмах. В печати прекратилась антирелигиозная кампания.
Однако, позиция РПЦ оказалась непонятной для многих за рубежом, где считали, что начавшаяся война должна до предела обострить противоречия между государством и Церковью.
В 1942 году в Советском Союзе широко развернулось движение по сбору средств на строительство самолётов, торпедных катеров, танков. Митрополит Сергий призвал паству присоединиться к общесоюзному движению и жертвовать средства на строительство особой танковой колонны — имени Дмитрия Донского.
«Пусть наша церковная колонна имени Димитрия Донского, понесёт на себе благословение Православной нашей церкви и её неумолчную молитву об успехе русского оружия. Нам же всем даст утешительное сознание, что и мы не останемся стоять в стороне, что и мы по нашей силе и способности участвуем в святом деле спасения родины».
Уже через два месяца (в феврале 1943 г.) в телеграмме главнокомандующему И. В. Сталину в связи с 25-летием Красной армии патриарший местоблюститель сообщал о собранных за короткое время шести миллионах рублей на постройку танковой колонны и о продолжении сбора необходимых средств.
С патриотическими посланиями к пастве обращались и ближайшие сподвижники Местоблюстителя патриаршего престола митрополиты Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич).
Все страшные дни блокады митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) не разлучался со своей паствой. В начале войны в Ленинграде оставалось пять действующих православных церквей: Никольский, Морской, Князь-Владимирский и Преображенский соборы и две кладбищенские церкви. Храмы города были переполнены молящимися и причастниками.
Митрополит Алексий, после безвременной смерти патриарха Сергия, стал новым главой Церкви (2 февраля 1945-го) и с ним верующие встретили Победу в войне.
9 мая, получив первое известие о капитуляции Германии, Патриарх Алексий обратился к пастве со словами радости о победе русского оружия:
«Мы уверенно и терпеливо ждали этого радостного дня Господня, дня, в который изрек Господь праведный суд Свой над злейшими врагами человечества, и православная Русь после беспримерных бранных подвигов… ныне предстоит Господу сил в молитве, благодарно взывая к самому источнику побед и мира за Его небесную помощь в годину брани, за радость победы и за дарование мира всему миру».
___________________________________
